Мечтала о китах и дельфинах

#НОРИЛЬСК. «Северный город» – Мария Кузнецова – педагог с большим стажем, она преподает историю искусств в Норильской детской художественной школе. В год педагога и наставника студенты Медиашколы встретились с учителем за чашкой чая и взяли интервью.

– Мария Петровна, расскажите, пожалуйста, как в вашей жизни появилось искусство?

– В детстве я мечтала о китах и дельфинах, у меня даже сохранились альбомы, в которых я их рисовала, выписывала что-то из статей и книг, меня все это чрезвычайно волновало. Собиралась поступать в МГУ, но меня остановили буквально одним вопросом: «Маша, а ты плавать-то умеешь?» (Шутка!) Но поскольку я выросла в семье, где все так или иначе занимались искусством – мама у меня профессиональный музыкант, у нас всегда звучала классика, было много книг – мне это тоже нравилось. И ближе к окончанию школы бабушка предложила: «Ну, ты просто попробуй поступить в музыкальное училище». Я попробовала и поступила. А по окончании его оказалась перед выбором – идти дальше на музыковеда или на искусствоведа? Немного самонадеянно, по-юношески решила, что с музыкой более или менее разобралась, так что пошла в искусство. И это оказалось безумно интересно!

– Что больше всего привлекает в изучении искусства?

– Бесконечность процесса. Изучить искусство до конца невозможно, ведь все время открываются неизведанные грани, и я снова и снова говорю себе: «Опять я ничего не знаю!»

– Вы работали в Русском музее в Санкт-Петербурге.

– Это мой второй университет, моя аспирантура. Колоссальный опыт! Я работала музейным педагогом и экскурсоводом. Когда я попала в закулисье музея, каждой клеточкой чувствовала – это мое! Музейщики – необыкновенные люди! Они научили меня многому – например, особому вниманию к информации: никогда не озвучивать непроверенную. Никогда не высказывать личное мнение, если тебя об этом не спрашивают. Научили особой музейной этике, о которой никто никогда не напишет учебников. Но жизнь вернула меня в родной город, хотя сердце осталось там, да и Русский музей теперь снова со мной.

– Вы имеете в виду проект «Виртуальный Русский музей»?

– Да, именно его. Когда узнала о проекте, мне очень захотелось его реализовать! Но прочитала его условия и поняла, что мы никак не вписываемся! Я затаилась, никому идею свою не озвучивала – понимала, что время еще не настало. А вот когда пришла в школу Татьяна Витальевна Мозговая, прежний директор, я почувствовала: вот он, этот человек, который меня поймет и поддержит. И она убедила Русский музей, что нам нужно стать частью проекта «Виртуальный Русский музей».

– Есть ли у вас любимый стиль в изобразительном искусстве?

– Я в каждом вижу особенное. Реализм подкупает мастерством, здесь нет предела совершенству. Авангард ХХ века привлекает своей безграничной фантазией и глубиной мысли – то, чего я часто не нахожу в современности. Не приветствую шоу-бизнес в искусстве. Да, в искусстве есть элемент игры, но без знания, без трудолюбия это все обесценивается. Ведь те же авангардисты не только писали картины – они писали книги, статьи, им было важно, чтобы их услышали и поняли. А сегодня я вижу просто высказывание без осмысления. И куда нас это приведет? Какие сегодня остались критерии искусства?

– А в самом деле, каким критериям должно соответствовать произведение, чтобы оно было творением искусства?

– Если говорить о классике, здесь четкие критерии: мастерство, красота, подобие. Должен быть образ, идея, мысль, должно быть представление. Художник – это мыслитель, который высказывает себя не словами и звуком, а цветом и линиями.

– Что для вас художественная школа и как изменились дети за это время?

– Художественная школа – мой второй дом, я здесь работаю уже 20 лет. Нынешним ребятам хочется больше развлекаться, чаще менять информацию, картинки. Это особенность восприятия современных детей, в этом они изменились. А в целом остались такими же.

– Любите детей?

– Непростой вопрос для педагога! Я люблю общаться с детьми, люблю сам процесс совместного творчества и постижения. Общение с ними бывает разным, сложным, но часто оно по-настоящему окрыляет!

– Когда вы смотрите конкурсные работы, как вы определяете, есть искра в ребенке или нет?

– Вы знаете, я смотрю больше не на искру, а на осмысленность и трудолюбие. Потому что в первые годы талант будет сам работать за ребенка, а вот потом нужно будет трудиться, иначе ничего не получится даже с искрой.

– Как вам удается увлечь детей?

– Секрет, конечно, в самом предмете. Тема благодатная, красивая, связана с личностями – в каждом возрасте к ней есть свой интерес. Проблемы тоже есть – предмет объемный, насыщенный информацией и в изучении сложный. Я это учитываю и стараюсь услышать своих ребят. Учитель, который в детстве легко учился, трудности не преодолевал, возможно, не так хорошо чувствует своих учеников. Это как человек с абсолютным слухом не понимает тех, у кого его нет. А я не всегда была отличницей, прошла через разные трудности переходного возраста, поэтому знаю, как некоторым ребятам приходится заставлять себя учиться.

– Что, по вашему мнению, нужно настоящему искусствоведу?

– Во-первых, хорошее образование и чувство вкуса. Во-вторых, чутье. Особенно если занимаешься современным искусством. Искусствоведы часто интуитивно выходят на произведения и художников. Но вообще, мы можем заниматься совершенно разными вещами – эта профессия дает невероятные возможности. Хотя я вот, честно, не люблю писать – возможно, это мой профессиональный недостаток. А собирать информацию, анализировать и потом передавать ее – это мое.

– О чем вы мечтаете?

– Хочу в совершенстве изучить испанский. А еще мечтаю о путешествиях, хочется увидеть Афинский Акрополь, итальянские музеи, проехать по Золотому Кольцу. Для искусствоведа важны живые впечатления.

– Какой вы видите художественную школу через десять лет?

– Я не знаю, какой она будет, но хочется, чтобы школа просто была. Оставалась бы самобытной, творческой, со своей особой атмосферой и вдохновляла детей. Чтобы они здесь самовыражались творческим способом, даже ходили с цветными волосами, красили себе лица, как футуристы, – где еще, как не здесь?! Будущее наше – только за творчеством. И среди норильских выпускников обязательно будут новые Бартеневы!