#НОРИЛЬСК. «Северный город» – Легко ли быть проходчиком? Кто идет в эту профессию? Какими качествами должны обладать «нормальные мужики», «универсальные солдаты» ЗСК, рассказывает проходчик Заполярной строительной компании Игорь Гарчев.
– Игорь Николаевич, если коротко, как можно охарактеризовать вашу профессию?
– В двух словах, проходчик – это физически, морально тяжелая работа. Нельзя сказать, что для нее сразу подойдут здоровые, сильные мужчины (хотя спортивная подготовка пригодится), нужно обладать еще и такими качествами, как стрессоустойчивость, спокойствие, уравновешенность. Потому что, если в какой-то момент начинается паника, ничего хорошего не будет. Не каждый может быть проходчиком.
– Выполнение правил ТБ для вас – основополагающее?
– Конечно. Главное правило всех шахтеров: количество спусков должно соответствовать количеству подъемов.
– Задача проходчика, примитивно говоря, оторвать скалу и раздробить скалу, чтобы проложить подземный туннель?
– Примерно да. (Смеется.) При отрыве она сама и дробится.
– Какой у вас арсенал оружия?
– Перфоратор. Конечно, не такой, каким пользуются дома. У нас мощность, допустим, 55 джоулей. Это очень серьезный аппарат, и грохот стоит такой, что, если не применять средства защиты – беруши или наушники, через неделю можно оглохнуть. Помимо перфоратора в работе используем другие вспомогательные инструменты: кровлеоборочные, лопату, кайло.
– И вибрация – о-го-го? «Норникель» сейчас закупает специальные антивибрационные перчатки с гелевой прослойкой.
– Раньше этого не было, антивибрационные приспособления начали выдавать последние несколько лет: профзаболевания не нужны никому.
– Взрывы – тоже ваша епархия?
– Взрывами занимаются взрывники, мы вообще не имеем права, только помогаем: бурим шпуры, взрывники приходят и заряжают их взрывчаткой. Взрывные работы производят строго-настрого по паспорту бурения. Насколько мы забурили, настолько они зарядили. Взрывом породу вынесло – и мы углубились, грубо говоря, на глубину забуренных шпуров. Чтобы проходка зашла в забой и начала производство работ непосредственно по бурению, креплению выработки, отбитая горная масса отгружается с помощью техники. И уже после этого мы готовим забой к следующему циклу.
– В вашей производственной характеристике много историй про личные предложения, повысившие производительность труда. Вот, например, про строительство новых рудоперепусков на «Октябрьском» с горизонта минус 700 метров на горизонт минус 850 метров – с применением штормовых лестниц. Рудоспуск, примитивно говоря, это дыра в скале глубиной 150 метров для переброски руды с одного горизонта на другой? А диаметр у нее какой?
– Два с половиной метра.
– Эту вертикальную «дыру», которую горняки называют «восстающей», долбят перфораторами? Снизу или сверху?
– Есть несколько способов проходки таких вентиляционных рудоспусков: и сверху вниз, и снизу вверх – безопаснее, конечно, сверху вниз. Представьте себе: буровзрывные работы произвели, по актам подпалили, и вы лезете наверх, откуда к вам могут прилететь куски отслоившейся горной массы. Это если проходить восстающие снизу вверх. В последнее время мы проходили их сверху вниз на специальных машинах КПВ, КПН, которые по вертикальным монорельсам спускаются вниз и, естественно, поднимают проходчиков и оборудование. И таким образом мы производим там работы.
– Перфораторами?
– Опять же, перфораторами, только бурим эти шпуры уже вертикально – сверху вниз, их также потом заряжают взрывники. Но прежде чем бурить на уход, надо сначала обезопасить рабочее место: оборка заколов – обязательно, на рудоспуске – крепление бортов выработки, а на горизонтальной выработке и кровля крепится постоянной железобетонной крепью. Для этого мы также бурим шпуры в кровлю и бока выработки. Застреливаем в шпуры специальным песчано-цементным раствором с помощью агрегата, называемого у шахтеров «пушкой». Потом в эти шпуры вставляются железобетонные штанги. А потом уже, после нас, крепильщики устанавливают на кровлю и борта металлическую сетку и наносят набрызг-бетон – это по устойчивым породам. Есть породы слабоустойчивые, применяют уже арочное крепление.
– Если нет специальных машин, вы висите внутри этих вертикальных рудоперепусков на каких-то площадках?
– Да, конечно, на лебедках спускаем полок, на котором работаем. То есть изначально бурится скважина, грубо говоря, полтора метра в диаметре. Этот стакан (так в горном деле называют вертикальный тоннель в скале. – Ред.) готовят буровые станки «Роббинс» с участка геологии. Породе куда-то надо улетать, и мы сдуваем ее в этот стакан специальным пневмонагнетателем и потом уже начинаем работать: расширяем стакан под рудоспуск своими перфораторами. Здесь мы сами не только крепим борта, но и вешаем сетку и брызгаем. Вертикальщик – это «универсальный солдат» с большим объемом работы. Мы можем быть и крепильщиками, и монтажниками – все работы здесь выполняем самостоятельно.
– Есть подразделение на горизонтальщиков и вертикальщиков?
– Мы и вертикальщики, и горизонтальщики. Естественно, на «вертикалку» нужно пройти специальное обучение, выучиться работе на машине, чтобы не на полках спускаться, если длина рудоспуска 100 метров и больше, а на КПВ или КПН.
– И при этом на вас надето много всего, в том числе средств защиты от опасностей?
– Обязательно. Спецовка-роба, сапоги резиновые, перчатки, очки, лепесток на лицо, самоспасатель, каска, шахтерский фонарь с аккумулятором, пояс страховочный. Без пояса никак нельзя.
– В двух историях из вашей производственной характеристики рассказывается, как при строительстве вентиляционно-закладочного горизонта вы предложили один метод взрывания вместо другого, так как «в связи с изменившимися горно-геологическими условиями» традиционный способ не срабатывал. Что за изменившиеся условия?
– Например, очень серьезная крепость породы. Она бывает разных коэффициентов. Есть твердые породы, есть слабоустойчивые, крепкие, с разными примесями, по «вкрапу» очень тяжело проходка идет. Порода может быть еще и очень вязкой (а по крепости не такая твердая), и взрыв не срабатывает на все сто процентов, как хотели. Допустим, планировали два с половиной метра, а оторвало только метр. Столько работы сделано, а результата нет. Приходится экспериментировать. Уже понимая свойства породы, думаешь: «Надо попробовать вот так». В таких случаях меняется паспорт бурения.
– Кто его меняет?
– Уровень такой серьезный, что паспорт БВР сначала одобряют все вышестоящие инстанции. Производится расчет на уровне инженеров и начальников буровзрывных работ. Я могу только предложить, они должны это одобрить, где-то что-то подкорректировать.
– А если там, на глубине, настигла какая-то экстремальная ситуация, а начальство далеко и времени нет на раздумья, что делать?
– Конечно, голову надо включать, логику, и, конечно, всегда стараюсь советоваться с горным мастером, ребятами, у которых такой же стаж работы, чтобы вынести более правильное решение. Коллективно и на месте надо быстро решить. Не всегда так получается. Бывает, что приходится и самому принимать решение.
– Новичков-проходчиков перед первыми сменами как наставляете?
– Самое главное – объясняю, что должно быть желание работать. Если желания не будет, ничего не получится. И, естественно, чем-нибудь надо заниматься помимо работы. Какое-то хобби должно быть. Кто-то из наших ребят увлекается рыбалкой, кто-то спортом, кто-то марки собирает – нужно обязательно чем-то заниматься, иначе жить будет просто неинтересно.
– Вам что помогло осваивать профессию? Какое у вас хобби?
– Футбол и семья. Старшая дочь сейчас учится на четвертом курсе в санкт-петербургском «политехе», сын – в девятом классе. Ярослав, кстати, занимается хоккеем и на хорошем счету в талнахской команде. Жена – учитель русского языка и литературы.
– Тоже суровая профессия: час ночи – а на столе стопка тетрадей.
– Из-за пандемии все стало еще сложнее.
– Значит, умеете борщ варить – в помощь жене?
– Конечно, а как же.
– Сколько времени нужно нарабатывать опыт в вашей профессии? Не меньше пяти?
– Все зависит от человека, все индивидуально. Кому-то и полгода-год хватает, чтобы понять принцип работы, кому-то и трех лет мало.
– Наверное, больше приезжих поступает на эту работу?
– Конечно, местных меньше, чем приезжих. Бригады интернациональные, но шахтеры всегда нормальные мужики, любой национальности.
– Сколько на вашем счету пройденных подземных километров? Хотя бы примерно?
– Не могу сказать даже примерно. У нас не принято отслеживать, сколько забоев и рудоспусков пройдено, а сколько их было за 24 года…
