С 31 марта в области действуют «московские» правила, а из громкоговорителей в городах и поселках доносится свод того, что можно и чего нельзя.
Я, журналист «СГ», отправилась из Норильска по путевке в санаторий «Заполярье». Еще неделю назад ничто не предвещало перемен, но теперь уже приходится только подстраиваться под обстоятельства. Весенний отпуск мы запланировали четко и заранее, как все северяне: после курорта Краснодарского края была намечена поездка в Москву – там во второй половине апреля рожает моя дочь. Принять долгожданного внука на руки – моя мечта…
Теперь по порядку.
25 марта мы с мужем вылетели из Норильска, полет проходил через Новосибирск, с конечной в Краснодаре, где живут родители супруга.
По дороге с сожалением отметили, что маски и перчатки у народа пока не в ходу: в лучшем случае у каждого десятого. Никто ничего в полете из средств защиты не раздавал, стюардессы везде с голыми руками и открытыми лицами.
По прилете узнали об обращении президента к нации и об «обнулении» путевок: санатории дорабатывают для тех, кто успел, а вновь прибывших с 27 марта уже не принимают.

Вдохнули – выдохнули.
У родителей в Краснодаре пробыли четыре дня. Этого оказалось достаточно, чтобы оценить резко меняющуюся обстановку, проанализировать собственные риски, затарить стариков лекарствами и продуктами на ближайшие два месяца и поменять билеты.
Вместо Сочи мы полетели в Калининград, тут, в Светлогорске, у моря, у нас квартира – однушка, но все-таки…
Комфортная среда, дом у Тихого озера с видом на лес, суперклимат, целебный воздух и вообще красота дивная вокруг: для изоляции место – вполне! Надеюсь, мы не ошиблись, взяв машину: с ней передвигаться по территории (потихоньку и по необходимости) однозначно безопаснее и приятнее.

Да, нас ждет не самый активный отпуск в жизни. Да, придется соблюдать режим со всеми вытекающими… Однако отсутствие контактов и стресса нам обеспечено наверняка. А это сегодня дорогого стоит.
Магазины Калининграда полны товаров, море и небо утешительны. Маски у нас шахтерские, многоразовые, прихваченные из Норильска, да и характер нордический – оттуда же.
Второе утро подряд в Светлогорске идет шикарный снег. В городе то там, то тут можно встретить редких прохожих, а вот туристов нет совсем. В аптеку пускают по одному, народ соблюдает «метровку» в очереди, если таковая бывает (максимум из двух-трех человек).

Супермаркеты наводнены, это да, и там мы не снимаем масок и перчаток.
Видели вчера одного агрессивного покупателя: неадекватный мужик стучал по столу, громко требовал снижения цен на товары первой необходимости. Все вокруг спокойно пережили и эту «бурю». Что ж, немного подскочило все: и уровень тревожности, и стоимость потребительской корзины. Надо потерпеть – не срываться самим и по возможности успокоить тех, кому хуже, чем тебе.
Органные залы, наши любимые, закрыты, кафешки тоже, и я считаю, что самое главное во всей этой истории – настроить музыку внутри, отстроить собственный инструмент.
Мы мало смотрим ТВ: так, около часа вечером, в основном мировые новости и аналитику по стране.

Наш день начинается в 8 утра. Пьем кофе на балконе. Дома играет джаз. Я называю свою кухню с круглым белым столом посередине «кафе «У Леши» (по имени супруга). Мы шутливо приглашаем друг друга «в кафе на вкусняшки», смеемся, болтаем, нам есть о чем погрустить и помечтать. Нам комфортно вдвоем.
Днем мы гуляем. Видеосвязь с родней занимает мои вечера. Папа в Израиле на жесткой изоляции, им, пенсионерам, приносят еду домой раз в два дня. Мама в Молдове на карантине, она вообще не унывает: наша «компьютерная» бабушка давно закопалась в музыкальных сайтах и выходит из дому раз в три дня.
Более всего на этот момент меня беспокоят мои москвичи – сын-студент и дочь на девятом месяце беременности. И вот за них я просто молюсь. В нас во всех есть жизнь, говорю я им, берегите себя, родные, а любовь так или иначе все победит.
